Одной из основных тенденций после краха биполярной мировой системы в Северо-Восточной Азии (СВА) стал стремительный рост торговой взаимозависимости между тремя ведущими экономиками региона – КНР, Японией и Республикой Кореей (РК). В течение этого периода доля внутрирегиональной торговли между тремя странами возросла с 12,7% в 1990 г. до 21,4% в 2012 г. в их общем объеме торговли, и в денежном эквиваленте составила 690 млрд. дол. в 2012 г. [1, с. 88-89]. По состоянию на 2013 г. КНР является крупнейшим торговым партнером Японии и РК, в то время как эти две страны в списке ведущих внешнеэкономических партнеров китайской экономики занимают третье и четвертое место соответственно [2, с. 7]. Также КНР является одним из важнейших направлений прямых иностранных инвестиций из Японии и РК, которые за период с января по декабрь 2013 г. в общем объеме составили 11,015 млрд. дол. [3]. Указанные факторы способствовали налаживанию сетей снабжения и формированию взаимодополняющих структур производства в КНР, Японии и Южной Корее, что увеличило уровень интеграции между ними.

Несмотря на увеличение торговой активности между тремя странами, субрегион Северо-Восточной Азии отстает от основных экономических регионов мира в сфере институционализации экономической интеграции. Хотя с начала 2000-х гг. три страны СВА активно включились в процесс подписания дву- и многосторонних соглашений о свободной торговле (до мая 2014 г. КНР подписала 15 таких соглашений, Япония – 13 и РК – 11), между собой страны СВА не подписали ни одного дву- или многостороннего договора о свободной торговле [4]. Это повлияло на репутацию субрегиона, который многие исследователи характеризуют как «вакуум» регионализма [5]. Однако на пятом трехстороннем саммите, прошедшем 13-14 мая 2012 г. в Пекине, лидеры стран – Премьер КНР Вэнь Цзябао, премьер-министр Японии Ёсихико Нода и президент РК Ли Мён Бак официально анонсировали запуск переговоров о Северо-Восточноазиатской зоне свободной торговли (СВАЗСТ), первый раунд которых состоялся в марте 2013 г. [6]. Такая смена стратегии трех стран отражает не только их экономический прагматизм с целью устранения торговых барьеров и увеличения взаимной торговли, но и геополитические интересы, с учетом того, что трехсторонняя ЗСТ потенциально может способствовать налаживанию отношений между КНР, Японией и РК.

Проект Северо-Восточноазиатской зоны свободной торговли и процесс переговоров о ее формировании активно исследуется учеными из КНР, Японии и РК, а также учеными из других стран Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР). Среди основных исследований стоит отметить труды Дж. Вейчун [7], Т. Терады [8, 9], С. Ураты [10, 11], У. Фукагавы [12], У. Сюйи [13], Дж. Чанг [5, 14, 15], Х. Ан [16, 17], С.У. Ан и Дж. Кима [18, 19], М. Кука [20], С. Чакравортая [21] и С. Мадхура [22]. Среди российских исследований, посвященных этой теме, следует назвать труды Г.М. Костюниной [23] и А.Л. Лукина [24].

Целью этого исследования является критический анализ процесса переговоров о Северо-Восточноазиатской зоне свободной торговли, а также определение перспектив переговоров и препятствий на их пути. Для достижения этой цели установлены такие специфические задачи: 1) изучить развитие сотрудничества между КНР, Японией и РК, начиная с первой трехсторонней встречи лидеров стран в 1999 г. и определить основные результаты совместного неофициального исследования 2000-2009 гг.; 2) раскрыть эволюцию идеи СВАЗСТ и причины ее активной разработки КНР, Японией и РК в 2010-2011 гг.; 3) рассмотреть переговорный процесс о СВАЗСТ, начиная с первого раунда в 2013 г., и выделить основные перспективы и препятствия на пути согласования договора.

До конца 90-х гг. ХХ ст. субрегион Северо-Восточной Азии не был включен в процессы региональной интеграции и формирования зон свободной торговли. Переломным моментом в развитии регионализма в субрегионе СВА стал Азиатский финансовый кризис 1997-1998 гг., который подтолкнул КНР, Японию и РК к осознанию хрупкости «экономического чуда» в Восточной Азии и взаимозависимости экономик региона. Резкое уменьшение роста ВВП, международной торговли и экспорта в другие страны региона Восточной Азии, а также спад основных потоков прямых иностранных инвестиций указывал на то, что экономики трех стран тесно связаны между собой и с другими региональными государствами.

Впервые кооперация между тремя странами СВА была установлена ​​в рамках форума «АСЕАН+3» в 1997 г., который объединил страны Северо-Восточной Азии (КНР, Японию и РК) и Юго-Восточной Азии (10 стран АСЕАН). В ходе работы «АСЕАН+3» в 2000 г. была подписана «Чиангмайская инициатива», которая стала первым совместным финансовым соглашением трех стран и была разработана для предотвращения спекулятивных атак на национальные денежные единицы стран Восточной Азии. Собственно «АСЕАН+3» был основан не как формализованный институт, а в качестве рамочной структуры сотрудничества, которая основана на диалоге и проводится в различных форматах. Поэтому кроме сотрудничества трех стран СВА с членами АСЕАН, в 1999 г. лидеры КНР, Японии и РК договорились проводить в рамках форума «АСЕАН+3» ежегодные трехсторонние встречи. На первых стадиях такие встречи представляли собой нечто большее чем неформальные завтраки и были созданы, прежде всего, для того, чтобы выровнять дисбаланс между странами АСЕАН и государствами «+3», а не для улучшения трехсторонних отношений. То есть интеграция в Юго-Восточной Азии в определенной степени стимулировала сотрудничество стран Северо-Восточной Азии.

В соответствии с общими договоренностями, которые были достигнуты во время первой трехсторонней встречи в Маниле (Филиппины) в 1999 г., уже в следующем году было начато совместное исследование на тему «Усиление экономической интеграции между КНР, Японией и РК», которое изучало вопросы расширения торговли и инвестиций между странами СВА. Для анализа потенциала сотрудничества трех стран были привлечены Исследовательский центр развития Государственного совета КНР, Национальный институт развития Японии и Корейский институт международной экономической политики. Несмотря на неофициальный характер исследования, отсутствие государственного финансирования и участия в работе представителей правительств трех стран, указанные институты должны были отчитываться о результатах своей работы и давать рекомендации непосредственно лидерам КНР, Японии и РК на ежегодном трехстороннем саммите [5, с. 15-16].

На шестом саммите «АСЕАН+3», который прошел в ноябре 2002 г. в г. Пномпень (Камбоджа), на трехсторонней встрече Премьер КНР Чжу Жунцзи предложил провести совместное изучение возможности создания трехсторонней ЗСТ [25, с. 13]. Это предложение стало стимулом в 2003 г. к проведению второй фазы исследования на тему «Долгосрочные экономические перспективы и среднесрочные политические направления», которое началось с проекта «Экономические последствия потенциальной ЗСТ между КНР, Японией и РК» [26]. В 2003 г. основное внимание было уделено изучению макроэкономических эффектов от формирования ЗСТ между тремя странами. В 2004-2006 гг. было завершено коллективное исследование секторального влияния трехстороннего соглашения о свободной торговле, которое покрывало такие сферы как агропромышленность, рыболовство, основные сектора производства (автомобильная и электронная индустрии) и сферу услуг. Также в этот период были изучены другие важные сферы будущей ЗСТ – правила происхождения и «чувствительная» продукция, которая была исключена из списков либерализации в других соглашениях о свободной торговле, подписанных на то время КНР, Японией и Республикой Кореей с внешнерегиональными партнерами. В 2006 г. к работе исследовательской группы присоединились представители бизнес-корпораций, а в 2007 г. – чиновники трех стран в качестве наблюдателей.

Потенциальное экономическое влияние трехсторонней ЗСТ в исследованиях рассчитывалось с помощью модели общего экономического равновесия (англ. General Equilibrium Model), которая использует реальные экономические данные, чтобы оценить возможную реакцию экономики страны на определенные внешние факторы, в частности на создание ЗСТ. В общей сложности было проведено три таких расчета – в 2003 г., 2005 г. и 2007 г., результаты которых установили, что при условии формирования Северо-Восточноазиатской ЗСТ рост ВВП для КНР составит 0,4%, для Японии – 0,3% и РК – 2,8% [26]. Общий вывод совместного исследования заключался в том, что зона свободной торговли между КНР, Японией и РК станет взаимовыгодным соглашением и принесет макроэкономические дивиденды всем участникам. В последнем отчете, который был представлен в 2009 г., участники исследования рекомендовали как можно скорее начать межправительственное изучение возможности создания трехсторонней ЗСТ с последующим переходом к переговорам о ее формировании.

Параллельно с проведением совместных исследований важные изменения произошли в процессе укрепления трехстороннего сотрудничества между странами СВА. На встрече 2003 г. лидеры трех стран подписали Декларацию о развитии трехстороннего сотрудничества и договорились усилить кооперацию в пяти сферах – торговля, инвестиции, энергетика, технологии и туризм. Рабочий план по трехстороннему сотрудничеству, нацеленный на выполнение задач Декларации, был подписан в 2004 г. В том же году представители Южной Кореи впервые предложили вынести встречу лидеров и высокопоставленных чиновников стран Северо-Восточной Азии за рамки форума «АСЕАН+3», для того чтобы три крупнейшие экономики региона имели свой собственный форум. Быстрому продвижению этой инициативы воспрепятствовало резкое ухудшение отношений между КНР и Японией в 2005-2006 гг., в частности из-за расхождений позиций двух стран по «тайваньскому вопросу». Тем не менее, уже в ноябре 2007 г. лидеры КНР, Японии и РК провели восьмую встречу в кулуарах «АСЕАН+3» на которой было достигнуто соглашение по усилению политического диалога и консультаций между тремя странами, и решено создать отдельный Трехсторонний саммит.

На первом Трехстороннем саммите между КНР, Японией и РК, который состоялся в декабре 2008 г. в г. Фукуока (Япония), было подписано «Совместное заявление трех партнеров», которое установило направление и принципы кооперации. Также на этой встрече были приняты заявления по вопросам международной экономики, финансов, предотвращения стихийных бедствий и План действий по углублению сотрудничества. Однако, несмотря на такие изменения, масштаб трехстороннего сотрудничества по состоянию на 2008 г. оставался достаточно ограниченным, поскольку в его рамках проходили только встречи лидеров и министров иностранных дел трех стран, совместные решения которых носили в большей степени декларативный характер. Ситуация изменилась в 2009 г., когда КНР, Япония и РК были вынуждены активизировать сотрудничество чтобы преодолеть региональные эффекты глобального финансового кризиса, который начался в 2008 г. в США. Тот факт, что в 2009 г. трехстороннее сотрудничество длилось уже 10 лет, также давал шанс трансформировать саммит стран СВА в более практическое образование.

На третьем саммите на о. Чеджу (РК) в мае 2010 г. было решено создать Трехсторонний секретариат по сотрудничеству со штаб-квартирой в Сеуле [23, с. 16]. Секретариат во главе с Генеральным секретарем, который меняется по принципу ротации между тремя странами, начал свою работу в 2011 г. Несмотря на то, что роль Секретариата пока остается незначительной, факт его формирования стал важным шагом на пути институционализации трехсторонних отношений. Также в 2010 г. лидерами трех стран был подписан документ «Образ трехстороннего сотрудничества-2020», важными целями которого определялись создание СВАЗСТ и подписание Трехстороннего инвестиционного соглашения, которое должно было сформировать необходимые юридические, институциональные и процедурные базисы для инвестиций между КНР, Японией и РК [27].

Стимулом к дальнейшей разработке идеи Северо-Восточноазиатской зоны свободной торговли стала инициатива 2009 г. от премьер-министра Японии Ю. Хатоямы начать официальное исследование возможности формирования соглашения. Это предложение символизировало изменение традиционной японской политики уклонения от переговоров о трехсторонней ЗСТ без официального отказа от этой концепции. Правительство Республики Корея в 2000-2009 гг. также не было инициативным в продвижении идеи СВАЗСТ, поскольку корейские представители были больше заняты переговорами о свободной торговле с США и ЕС. Активную позицию по вопросу создания зоны свободной торговли среди трех стран в этот период занимал только Китай. 25 октября 2009 г. министры торговли КНР, Японии и РК договорились о начале работы в 2010 г. официальной исследовательской группы при участии государственных чиновников.

Первый совместный исследовательский комитет по СВАЗСТ прошел 6-7 мая 2010 г. в Сеуле. По предварительным договоренностям финальным сроком исследования был определен 2012 г. Однако в мае 2011 г. на четвертом саммите в Токио лидеры трех стран решили перенести дату завершения работы на конец 2011 г. [22, с. 376]. В соответствии с этим решением, исследование было закончено на седьмой встрече в декабре 2011 г. Помимо общей рекомендации о необходимости начала переговоров о СВАЗСТ, участниками исследования были разработаны четыре ключевых принципа для удачного процесса будущих переговоров: 1) нацеленность на создание всеобъемлющей СВАЗСТ с высокими стандартами; 2) соответствие будущей ЗСТ правилам ВТО; 3) ориентация на сбалансированные результаты и выгодность для всех сторон; 4) необходимость проведения переговоров в конструктивной и позитивной манере, с вниманием к «чувствительным» секторам трех стран. Также было отмечено, что необходимым элементом переговоров является политическая воля [28, с. 156].

Результаты коллективного исследовательского проекта были представлены на встречах лидеров и министров экономики и торговли КНР, Японии и РК на пятом саммите в мае 2012 г. в Пекине. Лидеры трех стран одобрили результаты и рекомендации исследования и договорились начать переговоры о СВАЗСТ до конца года, дав распоряжение ответственным за это чиновникам срочно начать подготовку к переговорному процессу [28, с. 156]. В совместном заявлении они отметили, что СВАЗСТ будет не только способствовать увеличению торговли, но и закрепит процесс интеграции в Восточной Азии, а также окажет положительный эффект на налаживание политического доверия.

Еще одним важным событием этой встречи стало подписание 13 мая 2012 г. «Трехстороннего соглашения по развитию, содействию и защите инвестиций» (далее – Инвестиционное соглашение), которое стало первой правовой схемой между тремя странами в этой сфере. Соглашение состоит из 27 разделов и дополнительного протокола, и включает все необходимые аспекты типового инвестиционного договора, включая определение термина «инвестиции», масштаб действия, национальный режим, таможенные пошлины, основные исключения и т.д. Более того, соглашение предусматривает увеличение прозрачности государственных операций и защиту прав интеллектуальной собственности. Отдельно прописано о механизме разрешения споров, которым признается международный арбитраж [29].

Переговоры об Инвестиционном соглашении были не менее продолжительным процессом, чем разработка идеи СВАЗСТ. Они длились пять лет, и включали тринадцать раундов официальных переговоров и многочисленные неофициальные дискуссии. Фактором, который тормозил процесс переговоров, было отсутствие консенсуса между КНР и Японией относительно того, что должно быть подписано в первую очередь – соглашение о свободной торговле или инвестиционное соглашение. В КНР неохотно воспринимали возможность подписания инвестиционного соглашения, поскольку оно включает положение о предоставлении национального режима, что предусматривает равное отношение к национальным и международным компаниям. Япония же, традиционно, во все свои соглашения об экономическом партнерстве (англ. Economic Partnership Agreement) включает положения об инвестициях. Тем не менее, более гибкая позиция КНР в 2011-2012 гг., которая основывалась на желании ускоренной разработки проекта СВАЗСТ, сделала возможным подписание Инвестиционного соглашения [9, с. 22]. В свою очередь, премьер-министр Японии Ё. Нода подчеркнул, что Инвестиционное соглашение стало первым шагом к созданию трехсторонней ЗСТ и формированию высокостандартного экономического партнерства [30].

Стимулом для активизации работы относительно СВАЗСТ для Пекина стал запуск в марте 2010 г. переговоров о Транс-Тихоокеанском партнерстве (ТТП; англ. Trans-Pacific Partnership) под эгидой США, которые воспринимаются в КНР как стратегическая угроза собственному региональному влиянию из-за того, что китайская сторона не включена в переговоры. Объявленный интерес Японии к ТТП в 2012 г. и ее последующее присоединение к этим переговорам в марте 2013 г. стали причиной более лояльной позиции КНР к предложениям японских делегатов о региональной интеграции в СВА. С другой стороны, подписание правительством РК соглашений о свободной торговле с США в июне 2007 г. и ЕС в октябре 2009 г. потенциально могло ослабить экономические связи между КНР и РК в результате переориентации корейской экономики на рынки западных партнеров. В свою очередь, Пекин предложил Южной Корее создать собственную двустороннюю ЗСТ, переговоры о которой начались в 2012 г. и до середины 2014 г. прошло десять раундов встреч.

Основным мотивом для Японии и РК в активизации их работы относительно формирования СВАЗСТ стали последствия глобального финансового кризиса. Из-за ослабления рынков США и ЕС, две страны СВА стали более зависимыми от рынков Восточной Азии, в частности от КНР. Дополнительным фактором стало подписание Рамочного соглашения об экономической кооперации между КНР и Тайванем в июне 2010 г., которое фактически является соглашением о свободной торговле. Этот договор потенциально может повлиять на Японию и РК, поскольку две страны имеют сходные секторы производства с Тайванем и являются конкурентами на рынке КНР, который в последние годы стал их основным экспортным направлением [31 , с. 7]. То есть, в 2012 г. КНР, Япония и РК оказались в такой позиции, когда укрепление между ними партнерских отношений стало важным не только с экономической точки зрения, но и с учетом стратегических и геополитических интересов.

Несмотря на благоприятную атмосферу и нацеленность КНР, Японии и РК оперативно начать переговоры о СВАЗСТ, соблюсти установленные сроки запуска переговоров до конца 2012 г. не удалось. Причиной задержки стали несколько событий, которые произошли после пятого трехстороннего саммита: 1) посещение Президентом РК Ли Мён Баком в августе 2012 г. спорных островов Токто/Такэсима; 2) покупка японским правительством Ё. Ноды в сентябре 2012 г. нескольких островов в архипелаге Сенкаку/Дяоюйдао; 3) повышение давления на японские компании со стороны государственных органов КНР в конце правления Ху Цзиньтао [28, с. 142-143]. Указанные события обострили трехсторонние отношения и повлияли на процесс согласования СВАЗСТ. Как заявил 20 сентября 2012 г. представитель Министерства коммерции КНР Шен Даньянг: «Мы продолжаем обсуждать трехстороннюю ЗСТ. Однако на этот процесс повлияет незаконная покупка Японией островов» [28, с. 143]. Тем не менее, представители трех стран, следуя принципу «холодная политика, горячая экономика», уже на седьмом Восточноазиатском саммите 20 ноября 2012 г. в г. Пномпень (Камбоджа) анонсировали начало переговоров о СВАЗСТ. До мая 2014 г. было проведено четыре раунда переговоров о Северо-Восточноазиатской зоне свободной торговли.

На первом раунде, который прошел в марте 2013 г. в Сеуле, стороны решали процедурные вопросы, в частности план и сферы обсуждения будущих переговоров. На следующих трех раундах, которые состоялись в период с июля 2013 г. до марта 2014 г., КНР, Япония и РК договорились проводить переговоры по пятнадцати сферам будущего соглашения, включая положения о государственных закупках, окружающей среде и безопасности пищевой продукции. В ходе этих встреч начали работу восемь групп, которые разрабатывают такие пункты соглашения: 1) торговля товарами; 2) торговля услугами; 3) правила происхождения товаров; 4) таможенные процедуры; 5) вопросы конкурентной политики; 6) инвестиционные правила; 7) технические барьеры торговли; 8) санитарные и фитосанитарные нормы [32]. Также три страны обсуждают вопросы Интернет торговли и защиты прав интеллектуальной собственности.

По прогнозам официального китайского издания «Жэньминь Жибао» удачное согласование договора о СВАЗСТ сформирует зону свободной торговли с совокупным ВВП в 14,3 трлн. дол. (20% от мирового ВВП), общим экспортом и импортом в 5,4 трлн. дол. (35% от мировой торговли) и с 1,52 млрд. населения, что составляет 22% от мирового уровня [32]. Значительные перспективы для кооперации в рамках трехсторонней ЗСТ открывает взаимодополняемость экономик КНР, Японии и РК. Япония является развитой экономикой с большим объемом капиталоемкой и высокотехнологичной продукции. КНР – это развивающаяся страна со специализацией в трудоемкой промышленности, которая является необходимым звеном в международной сети производства. Южная Корея занимает промежуточную позицию между двумя региональными экономическими лидерами, и производит товары легкой и тяжелой промышленности. Такое разделение сфер труда указывает на большой потенциал в промышленном и торговом сотрудничестве трех стран. Актуальным в этом плане стало предложение КНР создать индустриальную зону для трех стран, которая должна стать экспериментальной площадкой экономической интеграции, в г. Циндао в провинции Шаньдун, где сконцентрировано большое количество компаний из Японии и РК [29].

Однако процесс переговоров о Северо-Восточноазиатской зоне свободной торговли может быть осложнен рядом внутренних и внешних факторов. Во-первых, использование различных стратегий при подписании соглашений о свободной торговле. Для КНР характерны постепенный подход и тенденция создания «мелких» ЗСТ с многочисленными исключениями, в то время как Япония и РК нацелены на создание всеобъемлющих соглашений, которые кроме торговли товарами включают положения из списка «ВТО+». Во-вторых, существование «чувствительных» секторов промышленности в каждой из трех стран, которые пострадают от создания трехсторонней ЗСТ. В-третьих, установление ограничений в сфере либерализации услуг в трех странах. В-четвертых, существование нерешенных исторических вопросов и территориальных споров о принадлежности островов между КНР и Японией, а также РК и Японией. Потенциальной преградой на пути формирования СВАЗСТ могут стать переговоры о конкурентных моделях интеграции – Транс-Тихоокеанское партнерство, Региональное всеобъемлющее экономическое партнерство и двусторонние переговоры о свободной торговле между КНР и РК.

Таким образом, идея Северо-Восточноазиатской зоны свободной торговли была разработана КНР, Японией и РК в течение 2000-2011 гг. в рамках совместных неофициальных и межправительственных исследований. Основными мотивами активизации разработки проекта СВАЗСТ в 2010-2011 гг. были последствия глобального финансового кризиса, который увеличил экономическую зависимость Японии и РК от рынков стран Восточной Азии, в частности от КНР, и начало переговоров о Транс-Тихоокеанском партнерстве, которые воспринимаются в КНР как угроза своему региональному влиянию. Указанные факторы стали причиной того, что уже через полгода после окончания официального исследования, в мае 2012 г. лидеры КНР, Японии и РК анонсировали начало переговоров о Северо-Восточноазиатской зоне свободной торговли. Основной целью переговоров является создание всеобъемлющего соглашения о свободной торговле, которое должно соответствовать правилам ВТО и быть взаимовыгодным для всех стран-участниц. В течение первых четырех раундов переговоров, которые состоялись в 2013-2014 гг., три страны договорились проводить переговоры по пятнадцати сферам будущего соглашения, включая положения о государственных закупках, окружающей среде и безопасности пищевой продукции. До середины 2014 г. восемь рабочих групп разрабатывали такие пункты соглашения как: торговля товарами, торговля услугами, правила происхождения товаров, таможенные процедуры, вопросы конкурентной политики, инвестиционные правила, технические барьеры торговли, санитарные и фитосанитарные нормы и другие сферы.

Основные проблемные сферы, которые могут стать на пути переговоров касаются, прежде всего, различных стратегий КНР, Японии и РК относительно соглашений о свободной торговле, существования «чувствительных» секторов промышленности в каждой из стран и либерализации сферы услуг. Не менее важным фактором в процессе переговоров о СВАЗСТ являются политические отношения трех стран, которые осложняются существованием нерешенных исторических вопросов и территориальными спорами. Дополнительный дестабилизирующий эффект на прогресс переговоров о трехсторонней ЗСТ могут оказать альтернативные модели интеграции, к переговорам о которых включены три страны Северо-Восточной Азии, а именно Региональное всеобъемлющее экономическое партнерство, Транс-Тихоокеанское партнерство и двусторонние переговоры между КНР и РК о свободной торговле.

1. Choi Y. Korea-China-Japan Trilateral Investment Agreement heralds the beginning of one Northeast Asia / Korea Post website. – P. 88-89. URL: https://www.posri.re.kr/issue/download_ajax/file_id/4463 (дата обращения: 30.05.2014).
2. Tiezzi S. China-Japan-South Korea Hold FTA Talks Despite Political Tension / The Diplomat magazine website. – P.7. URL: http://bit.ly/1gH70x8 (дата обращения: 30.05.2014).
3. Statistics of FDI in China in January-December 2013 / Ministry of Commerce of People’s Republic of China website. URL: http://bit.ly/1oBnvxn (дата обращения: 30.05.2014).
4. Free Trade Agreements / Asia Regional Integration Center website. URL: http://aric.adb.org/fta-country (дата обращения: 30.05.2014).
5. Chang J.L. Rationale for a China-Japan-Korea FTA and Its Impact on the Korean Economy / Korea Institute for International Economic Policy website. URL: http://bit.ly/1k2adXW (дата обращения: 30.05.2014).
6. The Fifth Trilateral Summit Meeting among the People’ s Republic of China, the Republic of Korea and Japan. Joint Declaration on Enhancement of Trilateral Comprehensive Cooperative Partnership among China, ROK, Japan / Chinese Government’s official web portal. URL: http://www.gov.cn/misc/2012-05/14/content_2136664.htm (дата обращения: 30.05.2014).
7. Yuechun J. Asia-Pacific Regional Economic Cooperation and CJK Cooperation / China Institute of International Studies website. URL: http://www.ciis.org.cn/english/2013-04/26/content_5908704.htm (дата обращения: 30.05.2014).
8. Terada T. A Golden Opportunity for Japan’s Regional Integration Policy: TPP, RCEP, and CJK / Japan Institute of International Affairs website. URL: http://bit.ly/1kbapnt (дата обращения: 30.05.2014).
9. Terada T. Northeast Asia’s eternal triangle is really an American affair of sorts / East Asia Forum website. URL: http://www.eastasiaforum.org/2012/07/18/northeast-asia-s-eternal-triangle-is-really-an-american-affair-of-sorts/ (дата обращения: 30.05.2014).
10. Urata S. Japan, China and South Korea have much to gain from regional partnership / Japan Center for Economic Research website. URL: http://www.jcer.or.jp/eng/pdf/Japan-China-KoreaPJ040525.pdf (дата обращения: 30.05.2014).
11. Urata S. On Northeast Asian Economic Cooperation with a Focus on Trilateral FTA Among China, Japan, and Korea: The View from Japan / The Hawjeong Peace Foundation website. URL: http://www.hjpeace.or.kr/word/2003_09_01.doc (дата обращения: 30.05.2014).
12. Fukagawa Y. Economic Integration among Japan, Korea and China: Lessons from Asia Pacific Economic Cooperation (APEC) / Katholieke Universiteit Leuven website. URL: https://www.econ.kuleuven.be/ew/academic/intecon/Home/Events/EU_Japan/100129%20fukagawa%20paper.pdf (дата обращения: 30.05.2014).
13. Cui Y. New Evidence of Asian Economic Integration: Prospects and Challenges of a Trilateral FTA between China, Japan and South Korea / Centre for Studies on Federalism website. URL: http://bit.ly/1k1SXSK (дата обращения: 30.05.2014).
14. Chang J.L. Will the Proliferation of FTAs in Northeast Asia Lead to a Northeast Asia FTA? / Jeju Peace Institute website. URL: http://jpi.or.kr/ (дата обращения: 30.05.2014).
15. Chang J.L. The Impact of the Global Financial Crisis on Regional Economic Integration and the Development of Regional Economic Infrastructure in Northeast Asia / The Maureen and Mike Mansfield Foundation website. URL: http://mansfieldfdn.org/mfdn2011/wp-content/uploads/2011/07/nea_lee.pdf (дата обращения: 30.05.2014).
16. Ahn H., et al. Analysis of a China-Japan-Korea Free Trade Area: a Sectoral Approach / Korea Economic Institute of America. URL: http://keia.org/sites/default/files/publications/02Ahn.pdf (дата обращения: 30.05.2014).
17. Ahn H. FTA Policies of CJK and Prospects of CJK FTA: Korean Perspective / Edward Elgar Publishing website. URL: http://www.elgaronline.com/view/9781847208910.00013.xml (дата обращения: 30.05.2014).
18. Ahn S.Y. Domestic Politics of FTAs and Negotiation Strategy for Economic Integration in East Asia: the Korean Perspective / Asia-Pacific Economic Association website. URL: http://pznyo.angusgaqm.apeaweb.org/confer/sea06/papers/ahn.pdf (дата обращения: 30.05.2014).
19. Ahn S.Y., Kim J.G. The Economic and Geopolitical Implications of the ongoing China-Korea FTA Negotiations / Sogang University website. URL: http://bit.ly/1nbLyDo (дата обращения: 30.05.2014).
20. Cook M. Northeast Asia’s turbulent triangle: Korea-China-Japan relations / Lowy Institute website. URL: http://bit.ly/1fgl6jn (дата обращения: 30.05.2014).
21. Chakravorty S. China-Japan-Korea: Tangled Relationships / Observer Research Foundation website. URL: http://bit.ly/1kWQNDQ (дата обращения: 30.05.2014).
22. Madhur S. China-Japan-Korea FTA: A Dual Track Approach to a Trilateral Agreement / Journal of Economic Integration website. URL: http://bit.ly/1lK3orD (дата обращения: 30.05.2014).
23. Костюнина Г.М. Интеграционные процессы: Азиатско-Тихоокеанский регион / сайт Московского государственного института международных отношений (МГИМО). URL:  http://www.mgimo.ru/news/experts/document245263.phtml (дата обращения: 30.05.2014).
24. Lukin A. Russia and the Emerging Institutional Order in the Asia-Pacific / Instituto de Estudios Internacionales website. URL: http://bit.ly/1h46OCZ (дата обращения: 30.05.2014).
25. Cheong I. Regional Integration in Northeast Asia: Present and Future / The International Centre for the Study of the East Asian Development website. – P. 13. URL: http://file.icsead.or.jp/user03/928_178.pdf (дата обращения: 30.05.2014).
26. Joint Report and Policy Recommendations on the Possible Roadmaps of a Free Trade Agreement between China, Japan and Korea. Trilateral Joint Research / National Institute for Research Advancement. URL: http://www.nira.or.jp/pdf/0805report-E.pdf (дата обращения: 30.05.2014).
27. Trilateral Cooperation VISION 2020 / Ministry of Foreign Affairs of the People’s Republic of China website. URL: http://www.fmprc.gov.cn/eng/wjdt/2649/t705962.htm (дата обращения: 30.05.2014).
28. Rozman G., et al. Joint U.S.-Korea Academic Studies / Korea Economic Institute of America website. URL: http://keia.org/sites/default/files/publications/section_3_complete.pdf (дата обращения: 30.05.2014).
29. Abe K. CJK Trilateral FTA Next Research Phase in Trilateral Joint Research / Korea Institute for International Economic Policy website. URL: http://www.kiep.re.kr (дата обращения: 30.05.2014).
30. Fifth Japan-China-ROK Trilateral Summit (Summary) / Ministry of Foreign Affairs of Japan website. URL: http://www.mofa.go.jp/announce/jfpu/2012/06/0627-01.html (дата обращения: 30.05.2014).
31. Francoise N. Korea, China and economic integration in East Asia – The way forward / The Association of Korean Economic Studies website. URL: http://www.akes.or.kr/eng/papers(2012)/26.full.pdf (дата обращения: 30.05.2014).
32. Zhao S. China, S. Korea, Japan advance FTA negotiations further / People’s Daily Online website. URL: http://english.peopledaily.com.cn/90883/8558620.html (дата обращения: 30.05.2014).

Все статьи автора «IvanKholod»